Заложники. 68 часов в ловушке - Страница 41

И вот к концу июля их разбили на пары для проведения командных тренировок. Они научились общаться, используя жесты. В брошенных зданиях рекруты учились заходить и зачищать помещения, прикрывая друг друга. Они смотрели, как Аль-Кама защищает двери от взрывной волны, закрывая их матрацами. Потом они разыгрывали захват заложников и учились, как правильно вести допрос. Их всех готовили к последнему испытанию — трем дням без воды, еды и карт в лесу, где на них будут охотиться их инструкторы. Десять рекрутов сбежали. Но когда Аджмал, Хафиз, Шоаб и Насир вернулись в лагерь, измученные и замерзшие, Аль-Кама встретил их с распростертыми объятиями.

Им выдали овцу, нож и коробку спичек, велев приготовить праздничный обед.

Середина августа 2008 года. Дэвид Хидли теперь был уверен, что «Лашкаре-Тайба» и майор Икбал ему не доверяют. Майор начал общаться с ним по телефону с нью-йоркского номера, хотя сам находился в Пакистане. Майор, избегавший любых личных контактов, пояснил, что разведка стала использовать интернет-телефонию, арендуя номера по всему миру, чтобы сбить другие разведывательные организации со следа.

Личная жизнь Хидли тоже шла наперекосяк. Фаиза угрожала ему и Шазии, но он не мог заставить себя полностью порвать с ней. Ему нужно было сменить обстановку. Он повез Шазию и теперь уже четырех детей в популярный поселок Мерри в трех часах езды к северу от Исламабада. Они вернулись назад 19 августа, в день, когда генерал Первез Мушарраф в конце концов был вынужден отступить, передав бразды правления гражданскому лидеру Асифу Али Зардари, вдовцу Беназир Бхутто, и премьер-министру Юсуфу Резе Гилани, на которого брат Хидли работал в качестве ответственного за связи с прессой.

Его ждало сообщение от Саида Мира. Довольный, Хидли отправился в тренировочный лагерь. Прибыв туда, он понял по поведению Мира, что подготовка к «Операции Бомбей» идет полным ходом. Но вместо того, чтобы что-либо рассказать ему, Мир начал давать Хидли всякие мелкие задания, которые подвергали опасности его анонимность. Его послали за покупками. Нужно было купить десять китайских рюкзаков, по одному на каждого боевика. Он выбрал рюкзаки с надписью на английском «Ветер перемен». Эта надпись казалась ему подходящей для атаки на город с моря. Его отвезли на границу с Индией, чтобы проверить индийские сим-карты, переданные шпионом «Лашкаре-Тайба». Были куплены пять одинаковых сотовых телефонов Nokia 1200, по одному на каждую пару боевиков.

Казалось, Хидли понимал, что его используют. Обеспокоившись этим, он решил позаботиться о безопасности семьи. Восьмого сентября он отослал Шазию и детей к своему школьному другу доктору Ране в Чикаго. Он также написал завещание. Душеприказчиком был Рана, чей иммиграционный бизнес Хидли узурпировал, чтобы создать себе прикрытие в Мумбаи. Хидли написал ему письмо, обращаясь к нему «дорогой доктор». Сначала он решил разобраться со своим браком с Фаизой. В случае его смерти ей следовало покинуть Пакистан и уехать в Канаду, где она не будет никому мешать. Хидли велел посылать ей триста пятьдесят долларов через Пашу каждый месяц. Большего для него она не стоила.

«Общайся с ней через него и не давай ей свой номер, даже если будешь ей звонить. Когда она получит визу, выдай ей шесть тысяч долларов, билеты и проинструктируй».

Шазию следовало отослать назад к ее семье в Лахор. Он попросил Рану постараться помочь его сыновьям поступить в колледж Аитчисон, самый престижный частный колледж Пакистана. Это заведение в свое время окончил ставший политиком игрок в крикет Имран Хан. Хидли затем перечислил средства, оставшиеся у него после смерти матери. Их следовало передать Шазии и их детям. Он ни единым словом не упомянул отца Салима Гилани, который отказался от него.

«Это все, старина».

Услышав о завещании, Фаиза рассердилась. Она написала американскому адвокату Хидли Джону Теису, пытаясь отстоять свои права «законной жены». Потом она отправилась прямо в мечеть «Лашкаре-Тайба» в Лахоре.

«Мне пришлось прождать восемь часов, — написала она. Должно быть, она очень боялась идти туда без приглашения. — Меня обыскали с головы до пят. Я спросила их, что они делают. У меня были проблемы с мужем, и я хотела выяснить, что происходит».

Когда руководители мечети начали юлить, Фаиза принялась выкрикивать имя мужа, пока не пришел амир Хафиз Саид. Она пожаловалась ему, что муж постоянно бьет ее. Также она упомянула, что он обсуждал с ней шпионаж и джихад. Хафиз Саид испугался, поскольку считал, что уже решил проблему Хидли. Он пообещал Фаизе поговорить с ее мужем.

Хидли узнал обо всем этом из sms. Он чувствовал себя униженным и оскорбленным. Хидли сменил адрес электронного ящика и нанял адвоката, чтобы окончательно порвать с Фаизой. Получив письмо, Фаиза позвонила Хидли.

— Неделю назад ты любил меня и скучал! — закричала она. — Что случилось?

Хидли приказал телохранителю выгнать ее из квартиры. Когда они ссорились возле ворот, он ударил ее кулаком, а потом ногой. Вся в слезах, она побежала в полицейский участок и заявила, что он напал на нее.

Спустя несколько часов Хидли арестовали. Его допросили. После восьми дней, проведенных в камере, его освободили по ходатайству какого-то высокого чина, возможно, из администрации премьер-министра. Офицер, провожавший Хидли до такси, наклонился и шепнул на прощание:

— Ради всех нас постарайся держаться в тени.

Хидли вернулся домой к Шазии, и его тут же вызвал Хафиз Саид.

— Заставь ее замолчать или избавься от нее, — велел он, имея в виду Фаизу. — Потом отправляйся домой и молись о прощении.