Заложники. 68 часов в ловушке - Страница 79

Это был Майк Поллак. Он нес раненого Раджана Камбла, инженера, который попытался защитить гостей.

— Его ранили, — прошептал американский финансист, осторожно положив мужчину на кушетку и выйдя из зала.

Майк знал, что Анджали сидит в библиотеке с людьми, с которыми они обедали, Шивом и Решмой Даршит, но он не собирался присоединяться к ней. Он пришел к нелегкому решению — это была война. Если вероятность какого-то события очень высока, то зачем им удваивать шансы на то, что их дети останутся сиротами? С самого начала ему не нравилась идея собрать столько людей в одном месте, превратив «Чемберс» в потенциальный источник огромного количества заложников. Он понимал, что его белая кожа и акцент делают из него отличную цель для боевиков. Не советуясь с Анджали, он решил, что у нее больше шансов выжить без него.

— Мне не нравится эта идея, — сказал он себе, когда они начали искать новое убежище. — На самом деле это ужасное решение.

Майк заметил туалет и вошел в полутемный зал, прислушиваясь к стрельбе, начавшейся на кухне. Упершись руками в умывальник, он поднял голову и уставился в глаза цвета красного дерева. У него внутри все похолодело. Гость или охотник?

— Джо, — назвал свое имя незнакомец.

— Майк, — ответил он, выдохнув.

Заметив акцент Майка, Джо описал себя как «типа американца». Он родился в Нигерии, но получил «зеленую карту» в США. Облегченно вздохнув, Поллак вернулся в свой мир. Нужно было многое сделать.

Лежа на полу туалета, он написал Анджали сообщение, пояснив решение отделиться от нее. Он надеялся, что она нашла хорошее место, чтобы спрятаться с их друзьями. Потом он написал сообщение коллеге в Вашингтон, у которого были связи в правительстве. Слишком много времени уже было потрачено, и он попросил друга связаться с ФБР. Через десять минут он уже был на ногах, обмениваясь новостями и активно общаясь с агентами ФБР. Все было в порядке. Он замер в темноте рядом с Джо, прислушиваясь к стрекотанию автомата террориста, который, казалось, находился по другую сторону двери. Из-за притока адреналина он заметил, что звуки стали восприниматься немного по-другому. Шок творил чудеса с его синапсами, преобразовывая звуки выстрелов в ощущения, которые он никогда прежде не переживал. Впервые за много лет он не волновался по поводу возможных неудач, уязвленной гордости и нереализованных ожиданий. Ему нечего было терять. Не было причины следовать за сердцем.

Майк сосредоточился на террористах, он буквально видел их у себя в голове. Они больше не стреляли очередями, а делали одиночные выстрелы, словно выбирая цели. Майк видел, как взводится курок и нажимается спусковой крючок.

— Я обладаю полным контролем над своими чувствами, — сказал он себе, впечатленный тем, как обострились его слух и нюх. — Я могу приспосабливаться к изменяющимся внешним условиям практически мгновенно. — Он представил Александра Македонского, едущего на коне перед армией. Чтобы понять, это надо было почувствовать. Майк поймал себя на том, что произносит молитву: — Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох — они успокаивают меня.

Человек, который никогда не верил в Бога, теперь чувствовал утешение в словах псалма.

Анджали Поллак сидела на полу в библиотеке, пытаясь принять новую реальность, какой она ее представляла: Майк был мертв. В последний раз она видела его, когда он ждал в коридоре эвакуацию. В последующем хаосе она его потеряла. Она не верила, что он мог выжить, но в этот момент завибрировал ее телефон. Посмотрев на экран, она увидела сообщение от Майка. Ее охватили гнев и облегчение. Девушка начала плакать. Теперь их дороги разошлись, но сейчас было неподходящее время для оценки решения, которое принял Майк. Она поморщилась, услышав новые выстрелы на кухне. Она была уверена, что в «Чемберсе» тоже стреляют. Может, по Майку? Она понятия не имела, где он прячется.

— Я нахожусь в мире с самой собой, — сказала она себе, начав усиленно молиться. В основном она молилась за Майка и детей. — Если кто-то должен умереть, пусть этим человеком буду я, — прошептала она.

Постепенно она начала обращать внимание на других людей, сидевших вокруг нее, которые постоянно шептались и кашляли. Неужели они не могли немного помолчать? Оглядевшись, она начала гадать, кто из этих людей может предать их. В конце концов ее взгляд остановился на загорелом седом мужчине, который развалился в шезлонге, тыкая пальцем в свой телефон. Когда началась неудачная эвакуация, он даже не встал. Он не переставая строчил сообщения. Это был Андреас Ливерас. Все гости пытались заставить его прекратить шуметь.

— Пожалуйста, потише, — шепнула пожилая дама.

Но он продолжал клацать, желая снова связаться с Би-би-си.

— Почему мы до сих пор здесь, Ремеш? — спросил он помощника.

Ремеш не ответил. Он пригнулся, увидев, как в коридоре две тени прошмыгнули мимо двери в библиотеку: одна черная, другая красная.

— Сэр, пожалуйста, прекратите, — взмолился Ремеш, прикоснувшись к колену босса.

Автоматная очередь прошила дверь библиотеки. Андреас что-то промычал.

Ремеш застонал, ощутив острую боль в плече. Ощупав плечо пальцами, он почувствовал кровь. Его ранили дважды. Он осел на пол, схватил босса за ногу.

— Не волнуйтесь, сэр, мы выживем.

Он отпустил ногу Ливераса. Как такое могло случиться? Хорошо, что хотя бы мистер Л. перестал клацать. Ремеш лежал без движения, казалось, целые века.

В Лавандовом зале Бхишам дергался после каждого выстрела, которые звучали все ближе и ближе. Он лежал на ковре, а его мать сидела рядом на стуле, из-за которого он не видел дверь. Он не мог забыть того, как его школьный друг Гунджан Наранг спустился в подвал, откуда потом доносилась бешеная стрельба. Никто не выберется оттуда живым. Бхишам корил себя за то, что плохо отозвался о Гунджане, когда они все вместе были здесь.