Заложники. 68 часов в ловушке - Страница 94

Информацию о гибели майора передали на командный пост. Джиоти Датт предложил поговорить со спецназовцами, которые удерживали лестничную площадку, опасаясь, что этот случай может пошатнуть их боевой дух. Бригадир Сисодия подумал, что в этом состоит разница между полицией и армией. Шеф Датт когда-то служил в полиции, потому беспокоился о том, как его люди переживут подобную потерю. Бригадир, который попал в спецназ из сикхского армейского полка, сказал ему:

— Эти люди даже не заметят смерти майора, пока отель не будет наш.

Он сказал, что спецназу надо зачистить «Васаби». Им также следовало узнать, кто такая Флоренс Мартис и где она находится, поскольку в других местах города захваченных заложников террористы казнили.

08:52 — Еврейский центр

В семь утра двадцать два спецназовца высадились из вертолета «Ми-17» на крышу Еврейского центра, откуда ранее удалось бежать индийской служанке с двухлетним сыном раввина. Власти знали, что в здании его до сих пор удерживают в заложниках вместе с четырьмя гостями, хотя индийцы смогли перехватить несколько разговоров террористов, где им приказывали пристрелить всех заложников.

Вскоре после высадки в центре послышалась оглушительная перестрелка. В 08:52 был перехвачен еще один разговор, содержание которого передали на командный пост в «Тадж-Махале». Звонил брат Васи, один из кураторов из Карачи. Он разговаривал с Акашей, который находился в Еврейском центре.

Акаша тяжело дышал. По всей видимости, он сильно устал. Брат Васи поставил себя на его место:

— У тебя закончилась вода. Ты устал. Они тоже это знают. Они надеются арестовать тебя, как только ты ослабеешь от голода и жажды.

Брат Васи рассчитывал, что Акаша поймет, на что он намекает, и решит погибнуть в бою.

Акаша понял намек.

— Сегодня пятница, поэтому нам надо закончить с этим сегодня.

Брат Васи предложил Акаше начать атаку немедленно:

— Стреляй, стреляй.

Это сработало, потому что вновь послышалась оглушительная стрельба.

Акаша приложил трубку к уху.

— Они стреляют. Они стреляют. Умар, прячься, прячься. Они стреляют в нашу комнату. — Связь прервалась, но потом в трубке раздался слабый голос Акаши: — Меня подстрелили. В меня попали. Молитесь за меня.

Оборона боевиков в Еврейском центре рушилась на глазах. Однако брату Васи нужно было знать, что происходит.

— Куда тебя ранили?

Акаша ответил:

— В руку и ногу.

— Господь защищает тебя. Ты попал в кого-нибудь из врагов?

Акаша отвечал с трудом.

— Мы свалили одного. Молюсь, чтобы Господь принял мою жертву.

Через несколько минут полицейские получили подтверждение. Спустя тридцать шесть часов после начала теракта Акаша и Умар были убиты. Не обошлось без плохих новостей. «Черный кот» Гаджендер Сингх погиб, как и все заложники-евреи. Сообщалось, что перед тем, как убить заложников, террористы мучили и насиловали их. Многим запомнилась фраза, оброненная одним из кураторов:

— Помни, что пленный еврей стоит пятидесяти пленников другой национальности.

09:00 — Центр обработки и хранения данных в «Тадж-Махале»

В Центре обработки и хранения данных Флоренс Мартис, одна из последних, кто остался в отеле, провалилась в тревожный сон. Она представила себя в лодке, которая выплывает из гавани, нагруженная рыболовецкими сетями. У нее зазвонил телефон, и она очень удивилась, что он работает так далеко от берега.

«Во сне возможно все», — сказала она себе.

Послышался незнакомый мужской голос.

— Как вас зовут? — спросил он.

— Флоренс, — ответила она, поняв, что уже не спит.

Пауза.

— Где вы? На каком этаже? Можете его описать?

Ей звонил спецназовец из холла. Он услышал, что Флоренс говорит по другому телефону.

— Рошан? — спросила она тихо. — Ты там?

Флоренс включила громкую связь, и до спецназовца донесся мужской голос.

— Да, это Рошан. Я здесь.

Его голос был плохо слышен из-за автомобильных гудков, шума двигателей и других звуков городской суеты. Он как раз ехал в город Тхане на своем мотороллере.

— Рошан, — начала Флоренс, — кто-то звонит по офисной линии. Он хочет знать, где я нахожусь. — Она положила сотовый возле трубки офисного телефона. — Поговори с ним, — попросила она.

Рошан, зажав трубку между щекой и плечом, крикнул, пытаясь перекрыть уличный шум:

— Послушайте, она в Центре обработки и хранения данных на третьем этаже, над кафе «Морское».

Где-то послышалась оглушительная стрельба.

— Мы вытащим ее оттуда, — пообещал спецназовец, положив трубку.

В десять часов утра в пятницу 28 ноября два «черных кота» вошли в Центр обработки и хранения данных, громко выкрикивая имя Флоренс. Увидев, как задвигался стул, приставленный к столу, они обнаружили измученную молодую женщину, скрючившуюся под ним. Она просидела там тридцать шесть часов. Девушка еле стояла на ногах и звала отца. Спецназовцы вывели ее в коридор, где она заметила, что белый мрамор почернел от сажи.

— Осторожно, — предупредили они, передавая ее другому спецназовцу. — Наверху террористы.

Они вошли в кухню, где Флоренс уставилась на пятна крови, в которой очень скоро она перепачкала туфли. Это был подарок отца, который он принес ей в среду утром. Теперь они приобрели темно-красный цвет и прилипали к подошвам. Она не спускала с них глаз, пока ее не вынесли в холл отеля, где один ее дальний родственник снял и выбросил их.

— Где папа? — воскликнула она.

— В больнице, — ответил он, осторожно подбирая слова.